АТЫН - Страница 3

По дороге пылит автомобиль, "Москвич", с ещё чёрными номерами. Я его тормознул, за рулем дедок в приличном возрасте. Здороваюсь. Интересуюсь, как всё-таки выбраться в цивилизацию. Дед ответил:

— А, это ты вчерась круги вокруг колков нарезал? А мы-то думаем, кому бензина-то не жалко, фары-то сильно светють. Можа, думали, инспектор какой, поля проверяет. Так ты езжай прямо, там, верстах в двух, деревня будет, Малые Казаки, вот перед ней, значицца, перекресток. Повернёшь налево, то и есть дорога в область.

Я ему пожелал доброго пути, по-быстрому разворачиваюсь и мчусь навстречу своему счастью. Счастье там было, я это вам авторитетно заявляю. Перелески, поля и речушки мелькали справа и слева, свежий запах лугов, полей и рек врывался в открытое окно, и это было прекрасно. Дорога, на удивление, приличного качества, укатанная до каменного состояния грунтовка со щебнем. Двигатель мягко урчал, изредка постукивали под колесами камешки, машина плавно раскачивалась, как на волнах. Подумалось: "моей памяти…" Где-то посвистывали птицы, светило солнце. Так бы ехал и ехал, ни о чем не думая.

Вообще, скажу вам по секрету, когда я купил свою первую машину, мне просто пёрло со страшной силой кататься по стране. Я каждый отпуск ездил вдоль и поперёк нашей необъятной родины, и это мне доставляло массу удовольствия. Об этом можно было бы написать отдельную книгу (а почему бы и не?), за отпуск наматывал до пятнадцати тысяч километров, видел и поля, и степи и горы. Под финал этого угара доехал до Атлантического океана, посетив Париж, Вену и Будапешт, после чего меня малость попустило.

Все хорошо, но прелесть этих странствий портили женщины. Да, да, именно они, наша прекрасная половина человечества отравляла волшебство единения со свободой. Каждая моя жена, как только садилась в автомобиль, непременно считала, что она знает куда ехать, как рулить и где останавливаться. Никакие разумные доводы и правила дорожного движения в расчет не принимались. Если ты не остановился там, где мадаме захотелось – ты негодяй. Если ты остановился там, где посчитал нужным – это плохое место. Постоянный зудёж: "Почему мы стоим? Когда же мы, наконец, поедем?", "Когда мы остановимся? Я устала!", "Когда мы, наконец, доедем до этого твоего города?", "Я бы лучше полетела самолётом, зачем я вообще поехала с тобой". Знаем, зачем, злорадно тогда думал я. Потому что в твоих куриных мозгах засела мысль, неизвестно откуда взявшаяся, что за ближайшим поворотом я посажу в машину девку, и она мне будет отдаваться на заднем сиденье, в ближайшем перелеске, в мотеле, нужное подчеркнуть. Хотя всем известно, что подбирать красоток с обочины – это низкий стиль. В общем, скажу я вам, одно расстройство этими женщинами в дороге. Про таких преподобный Ефрем Сирин говорил, что нет зверя, подобного жене лукавой, самое острое оружие диавольское. Тоже, видать, пострадал достаточно.

Но это всё лирика. Я проехал километров пять, но перекрёстка не было. Зато сразу нашлась деревня. На дорожном указателе было написано "Дмитриевка". Я подъехал примерно к геометрическому центру села и стал ждать аборигенов. Никого не было, колодец в центре села никого не привлекал. Блин, хоть бы курица какая пробежала. Сонная, пыльная пустота. Я вылез из машины и подошел к колодцу, хоть водицы испить студёной. Однако вскоре на свет божий вышла женщина. Я обрадовался:

— Здравствуйте. Вы не подскажете, как ваша деревня называется?

— И вам не хворать. Старопердеево называется наше село.

Я шарил пальцем по карте, ища Старопердеево, которое на карте, там где Дмитриевка. Этого названия я не нашел. Но бабка добавила:

— Это мы на сходе переименовали, по древним временам. А при коммунистах! — голос ее набрал силу, и глаза засияли неугасимым желтым огнем, — наше село называлось Новокраснознамёнское.

Я срочно ищу на карте. Блин, нет нигде Ново-как-его-там.

— А Новокраснознамёнским, — бабка продолжала митинговать, — его назвали в 1985 годе, как Мишка Меченый во власть вошел. Но мы! Переименовали! А при советах, стало быть, село называлось Путь Ильича.

— А Дмитриевка? Как же указатель? — возмущенно спросил я.

— А это парни у Дмитриевки украли и нам поставили, фулюганы. Чтоб, значицца, дмитриевские себе много не думали.

Старуха закончила топонимический экзерсис и удалилась, гордо и с чувством выполненного долга. Я вздохнул. Наконец-то добился правды. Еще раз смотрю на карту. Так вот… Ивантеевка, Пилюгино… Путей Ильича в области оказалось два. И оба в разных концах карты. Я застонал. Бабка исчезла в неизвестном направлении. Я плюнул и поехал на юг, полагаю, что где-то там должен быть областной центр.

Асфальт внезапно кончился, началась разбитая в хлам грунтовка. По краям дороги стоят вековые ели в обхват толщиной. Солнечный свет теряется в этих дебрях, и в таком полумраке пришлось включить фары. Я сбросил скорость до двадцати. Через полчаса я понял, что так дальше не могу. Вышел из машины и сел на пенек старой вырубки. Закурил. И что до сих пор человечество не нашло способ путешествовать через телепорт? Я мысленно представлял себе, как мановением руки распахиваю портал в неведомое. Шагаю в него, а там дикари и невежество, а я весь в белом. Конечно же, короли и капуста, а где короли – там и принцессы. Такие аппетитные принцессочки с сапфировыми глазами.

Тут, откуда не возьмись, возле меня оказался мужичок, метр с кепкой. Встал, смотрит на меня волком и молчит. Я от неожиданности ляпнул:

— Издрассти вам.

Старичок поздороваться не посчитал нужным.

— Что, заблукал?