Оглядываюсь по сторонам. Рассвет еще не начался, но небо светлеет. На севере и северо-западе, очень-очень далеко, в небе парят розовой пеной снежные вершины гор, подсвеченные восходящим солнцем. Какой же они высоты? Нечто невероятное, жаль, что расстояние до них невозможно определить. Мне так кажется, что идти надо куда-то в ту сторону. Солнце уже встало, там значит восток. Это глубокая мысль, преисполненная интеллектуальной мощи, окончательно возвращает меня в суровую действительность.
Надо оглядеться, разобраться, наконец, с пейзажем и подобрать подходящую стратегию действий. Пейзаж остался со вчерашнего дня без изменений. Глина, мелкие камни, крупные камни, и даже валуны. Местами просто каменная крошка, а кое-где непроходимые с виду кучи камней. Свезло мне с приземлением, слов нет. Ну ладно, если уж тут такие условия, то надо их срочно покинуть. За моей спиной – горы. Или гора. Вблизи не видно, надо осматриваться внимательно. Вправо-влево – осыпи, впереди плавными террасами спускается вниз каменистая пустошь, хорошо видны одиночные столбы или каменные пальцы, выветренные скалы и курумник. Просто долина монументов какая-то. Я, оказывается, был в небольшой ложбине, поэтому, не трогая пока свои вещи, решил подняться повыше, рассмотреть, а что же там, на юге. Там оказались пять каменных столбов, похожие на пальцы, но я бы их назвал пенисами, как-то больше подходило к их виду. Можно было назвать их по-русски, но не буду. Высоченные, метров под пятьдесят. У их основания громоздились каменные столбы поменьше, и это всё было тщательно перемешано с камнями разной величины. Каппадокия, вот на что это похоже. Но проводить прямые аналогии я поостерёгся, чревато череповатостями. Я подошел к этим монументам поближе, нет, никаких следов обработки не видно. Игра слепых сил природы. На горизонте, так же как и на северо-западе, едва заметные, виднелись вершины гор. У основания одного из пальцев нашел три рядом стоящих камня. Они образовывали бруствер, а посредине была свободная площадка. Метрах в ста, дальше, виднелись ещё семь плотно стоящих камней, но что-то меня уже ломало туда идти, да и солнце начало припекать. Я вернулся к своему барахлу, раскиданному по земле.
Во-первых, однозначно разложить свои манатки по важности. Всё вытряхнуть из рюкзака. Блин, чего там только нет. Пулемета нет, пистолета нет, ножа нет. Шестилитровая канистра с водкой. Цепь стальная – 10 метров. Хомуты стальные с резиновыми прокладками, 2,5 дюйма, гайки, болты, шайбы, два ключа гаечных, один 8х10 и второй шведик маленький. Два напильника, треугольный и плоский. Бутылка кока-колы, 2 литра, три пачки чипсов и две шоколадки. Две платка, чёрный и белый с красными розами, х/б, покупал, что подешевле, пакет со всякими бусами-брошками и малый косметический комплект – яркая помада, тени и прочее, что девчонке купил для маскарада. Не быть ей теперь цыганкой. Короче, набор юного конкистадора, не хватает зеркальца и можно было бы купить подходящий Манхэттен.
Ещё в рюкзаке есть то, что когда-то оседало на дне для разных надобностей, а потом так там и прижилось, всё ж некогда нам выкинуть хлам, мы ж все занятые, куда там президенту. Но в моём скорбном положении это скорее плюс, в этих пустынях всякое может понадобиться, а супермаркета рядом нет. Той самой отрыжки глобализации. Хотя, если бы всё, что у меня есть, поменять на воду… Но не будем о фантастике.
Вот хомус в резном футляре из березового капа, с кожаным ремешком, хитро пропущенном через бронзовую пластинку, которая не дает выпасть хомусу их футляра. На бронзовой пластине выбит простенький узор. Оригинальная мастерская работа. Получен в Якутии, в кангалласском наслеге от кузнеца-якута. Сделан по моей просьбе, вручен мне лично в руки с алгысом – благословением. Чем-то я потрафил кузнецу, наверное своим искренним желанием иметь настоящий якутский хомус и вообще, мы со стариком маленько выпили, говорили долго, про старинные обряды, да про то, о чем мало пишут в книгах. Почему я хотел получить хомус – история долгая, я как-нибудь потом расскажу, но я его получил. И еще вдобавок с алгысом, а это вам не просто так. Алгыс может быть сильной штукой, теперь мне он очень понадобится, старик, по-видимому, давал его от чистого сердца. Я подозреваю, что кузнец был из белых шаманов, это нормальное явление. И насчет узора на пластине что-то там старик не договорил, больно уж с многозначительным видом мне вручал футлярчик.
В рюкзаке хомус лежал давно, со времен Очакова и покоренья Крыма, то есть с периода покорения сердца одной симпатичной мадамы, фанатки национальных музыкальных инструментов. Но соблазнения не случилось, дэвушка была верна балалайкам и тулумбасам, а хомус так и остался сиротливо лежать в боковом кармане рюкзака. Достал его, погладил. Решил сыграть что-нибудь тоскливое, степное, под стать текущему моменту. Побренчал, хех, не разучился. Потом забренчал сюиту "что вижу, то пою", в авторском варианте. Исполняется впервые. А вижу я тоску коричневого цвета, то и сюита такая же, рыдать хочется. Но это похмельное, не обращайте внимания. Финальный, мажорный аккорд моего сочинения, преисполненный оптимизма и непреклонной воли к борьбе подбодрил меня. Упаковал хомус в штатную тару и положил в боковой карман рюкзака. Пригодится. Что еще? Начатая упаковка стрептоцида. Лежит в кармашке со времен последней травмы, то есть срок годности еще не истек. Там же – вскрытый пакет бинта, когда-то бывшего стерильным. Пригодится. Пакетик с бумажными платками. Лежит со времен последнего насморка, то есть, почти новый. Тоже пригодится. USB – шнурок. Уже не нужен. Значок советских времен "Победитель соцсоревнования". Видимо, я его когда-то по пьянке купил, это со мной бывает. Так и валяется, ну и пусть валяется. Потом кого-нибудь награжу. Семечки подсолнуха, штук двадцать. Высыпались из подсолнуха после последнего набега на фермерские поля. Пусть лежат, потом посажу, буду в пустыне развивать сельское хозяйство, заодно изучать высшую математику. В виде откровений великого духа Ферма, ниспосланных мне свыше. Еще нашлась картонка с двумя иголками и намотанными нитками, черной и белой. Не помню, откуда, кажется с какого-то отпуска.