АТЫН - Страница 77

— Тс-с-с! Услышит – голову оторвёт.

Девушки понюхали лосьон и мазнули себя. По чуть-чуть. Как заманчиво пахнет этот одеколон.

Утро вечера мудренее. За ночь девушка остыла, а что дед ей говорил? Нельзя на людях показывать свои чувства, это слабость. А вчера она вела себя, как последняя дура. Из-за чего вспылила? Ей предложили кирим за коня? Но ведь не заламывали руки и не тащили в кусты? Магеллан просто над ней издевался. Он увидел слабость и издевался! В чем же её слабость? Почему рядом нет деда, он бы всё быстро и понятно объяснил. Ничего, она тоже умная. Как только она начинает говорить, что она из Старшего Рода, так Магеллан сразу над ней издевается! И в первый день так было, и вчера. Сайнара закусила губу. Действительно. Здесь и так все знают, кто она такая, так зачем об этом трещать, как сорока. К ней относятся хорошо и с уважением, пока она не начинает кичиться своим родом. Вот! Вот она, слабость. Значит надо обойтись без неё. Настроение у Сайнары поднялось, задачка была решена. И надо просто разузнать все тайны Магеллана. А потом посмотрим.

Магеллан с утра раздал оружие кулутам. Ночью слышали вой, где-то близко волки.

На берегу Сайнара спряталась в кустах и наблюдала, как занимается камнями и Мичилом Магеллан. Кстати, его иногда зовут Атын, почему, интересно? Кто его обозвал чужаком? На нем только трусы. И мускулатура у него хоть и не мощная, но мышцы перекатываются под кожей, а на груди… не видно, какой-то шрам. Тут сзади подкралась Алтаана.

— Что, подсматриваешь? — спросила она, — Красивый у нас мужчина.

— Смотрю, — возразила Сайнара.

— Я понимаю, — ответила Алтаана, и совершенно нелогично продолжила, — тебе надо за него замуж.

Сайнара опешила:

— С чего это вдруг? А как же вы? Вы же его женщины? Я не хочу замуж!

— Понятно. Ждешь, когда прискачет доблестный, ослепительно красивый боотур на большом белом коне, и заберёт тебя с собой.

— Ты откуда знаешь? — Сайнаре стало неловко оттого, что её мечты вовсе не тайна.

— Потому что все девушки об этом мечтают, — вздохнула Алтаана, — только всё это глупости. Всё гораздо проще. На всех девушек не хватит ни могучих боотуров, ни белых коней. Надо в своём мужчине увидеть боотура, тогда всё становится на свои места. Да и все герои любят только себя и свою славу, и никогда – свою женщину Он будет мотаться по степи, похваляясь своей силой, потом найдётся ещё более могучий боотур и твоего героя убьёт. И всё.

Сайнара не ожидала от простой степнячки таких глубоких мыслей, и говорила она, в сущности, правду. Она вспомнила, как себя вёл Сохгутай, и ведь так и было. Он ходил, выпятив грудь, и смотрел по сторонам, все ли видят его доблесть, не собирается ли кто оспорить его достоинства.

— А нам, женщинам нужно, чтобы мужчина защищал род, делал детишек и капельку любил, — у Алтааны потекли слёзы.

— Ты что? Алтаана, ты что плачешь? — забеспокоилась Сайнара.

— У нас… — Алтаана уже ревела чуть ли не в голос, — с Магелланом не будет детей.

— Почему?

— Он Старшего Рода, ты не заметила что ли?

— Э… похож, в общем-то… Только ведёт себя… А раз у вас не будет детей, что ж вы стали его женщинами?

— Он хорошо себя ведет, просто ты ещё не всё понимаешь. И что нам оставалось делать? Это ты сидишь у дедушки под боком и не видишь, как в степи с женщинами обращаются. Пока отец был жив, всё хорошо было, а как его убили – считай всё! Отдали бы в чужой род, мы бы там были хуже самого нищего пастуха, и никому не пожалуешься, и не узнаешь, от кого родила. А тут такой случай! Магеллан взял нас в свой род, не отдал никому. А потом найдёт нам мужчину или мы даже сами выберем, вот! И выйдем замуж и детей родим. И он нас любит, хоть и не побил ни разу, — Алтаана всхлипнула последний раз и утёрла слёзы, — ты-то хоть не будь дурочкой, он на тебя смотрел, как на женщину. Он тебя любить будет, я чувствую.

Сайнара не привыкла обсуждать вслух такие вещи, да и не с кем было, не считая тётки-грубиянки. Ужас, "ты, девочка, созрела, тебе замуж пора, кобылкам застаиваться вредно", и смеётся с издёвкой. И так чуть ли не каждый день, и такое ощущение, что замуж – это нечто неприличное, как в навоз вляпаться. А сама каждый вечер себе мужчину зовёт. Фу. А здесь девушки говорят обо всём таком, как о чем-то обычном, и даже хотят замуж.

— Скажешь тоже, любить, — смутилась Сайнара, — мне домой надо, а он за клячу вчера… это требовал.

Алтаана рассмеялась:

— Ничего ты не поняла. Он пьяный шутил так. Но просить всегда плохо. Не верь, не бойся, не проси, так он сам говорит. Ладно, я поговорю с ним. А ты подумай, Магеллан хороший мужчина.

Пока девушки чесали языками, Магеллан с Мичилом уже вышли из речки и куда-то собрались. Сайнара снова подошла к нему и, потупив глаза, просила лошадь. Очень скромно просила. Но Магеллан не в духе. Отказал ей. Потребовал два мешка кизяка за то, что даст на время коня. Сайнара согласилась:

— Я принимаю твой слово, Магеллан из рода белого Ворона! Коня против двух мешков кизяка! — развернулась и гордо пошла прочь. Она больше не покажет свою слабость. А сама скользнула в кусты, смотреть, какие еще тайны у него.

А тайны были. Он стал простого пастуха учить счёту. И слова какие-то говорил, про цифру ноль. А пастушок-то тупой, всё подвигами грезит. Сайнара сразу всё поняла, о чём речь. Надо всё запомнить.

Потом Сайнара пошла, подсела к женщинам, старуха зудела про то, что нынешние женщины ничего не умеют и ленивые. Вышивали. Сайнара показала новый узор, которому её научила нянька. Старуха повертела узор и что-то пробурчала одобрительное.